Начало почитания новомучеников Русской Церкви было положено буквально с самого возникновения большевистских гонений. Уже Всероссийский Поместный Собор 1917-1918 годов постановил собирать сведения о пастырях, пострадавших за веру. Тогда же установили дату ежегодного поминовения всех, усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников, в день 25 января по старому стилю или в следующий за ним воскресный день.
За один двадцатый век Русская Православная Церковь дала миру целый сонм мучеников и исповедников. Тысячи имен сегодня уже внесены в святцы. А сколько их еще, совершавших каждый в свое время и на своем месте жертвенное служение Богу и ближним, избравших главным мерилом своих поступков христианскую совесть, шедших узким путем самоотречения и верности Христу даже до смерти? Подвиг мученичества Церковь чтит наиболее высоко. Все остальные подвиги, по сути, только его разновидности. Например, монашество толкуется святыми отцами как бескровное мученичество, растянутое во времени. Причем, если в русском языке акцентируется внимание именно на терпении подвижником страданий, то в греческом «мученик» это «свидетель». Свидетель о вере. Всей своей жизнью. Даже до смерти…
К дню памяти святых новомучеников и исповедников Церкви Русской хотелось бы
рассказать о двух священниках, которые в непростое для Русской Церкви и всей нашей страны в целом время несли подвиг исповеднического служения в Краснодаре. Несомненно, что верных Христу и Его Церкви было больше, но история особо сохранила имена священников Александра Макова и Александра Пурлевского. В 1920-е годы эти священники героически противостояли обновленческому церковному расколу на Кубани. Для нас их имена дороги еще и тем, что оба священника в свое время служили в Свято-Ильинском храме Краснодара. На отца Александра Макова было возложено Патриархом Тихоном благословение принимать через покаяние бывших обновленческих священников.
Об отце Александре Макове известно, что он был сыном священника, духовного чада преподобного Амвросия Оптинского. Выезжая к Старцу, родители брали маленького Сашу с собой. Преподобный беседовал с мальчиком, давал наставления. Эта связь с людьми высокой духовной жизни, которые позже были причислены Церковью к лику святых, прослеживалась практически на всем дальнейшем жизненном пути протоиерея Александра. Супруга священника Капитолина Васильевна Лаврентьева была духовной дочерью праведного Иоанна Кронштадтского. Когда, учась на третьем курсе Московской Духовной Академии, студент Александр Маков серьезно занемог, его будущая супруга дала телеграмму своему духовному отцу с просьбой о молитвенной помощи. Вскоре пришел ответ: «Молюсь. Протоиерей Иоанн». И юноша стал быстро поправляться. Память святого Иоанна Кронштадтского, труды которого стали его настольной книгой, он чтил всю свою жизнь.
После рукоположения в Троице-Сергиевой Лавре священник Александр служил на Кубани. 13 июня 1919 года он был назначен настоятелем краснодарского Свято-Ильинского храма. Это были времена испытания для каждого христианина, и вскорости последовал арест батюшки. Через некоторое время по освобождении отец Александр снова был назначен настоятелем храма Пророка Илии. В это время Патриарх Тихон был заключен под домашний арест, а управление Церковью попыталось захватить в свои руки созданное при поддержке ГПУ обновленческое Высшее церковное управление (ВЦУ). Когда в какой-то момент епархиальный съезд на Кубани поддержал обновленческий раскол, отец Александр отказался признавать его решения и продолжил поминать Патриарха Тихона и викарного епископа Ейского Евсевия. Так, Маков подвергся травле со стороны и гражданских и духовных властей. Его запрещали в служении, объявляли отлученным от Церкви, а Свято-Ильинский приход закрывали, называя его «рассадником самого грубого фанатизма и религиозного шарлатанства».
Открытия храма добились тогда прихожане. Вместе с отцом Александром Маковым в Ильинской церкви теперь стал служить священник Александр Пурлевский, впоследствии епископ Фотий. В какой-то недолгий период Ильинская церковь была единственной в городе, подчинявшейся Патриарху Тихону. Оба священника в своих проповедях обличали обновленчество, разъясняли сущность раскола. Неудивительно, что вскоре снова последовал их арест. После пяти месяцев тюрьмы бесстрашных исповедников выслали в Среднюю Азию на два года. С ними поехали и их семьи.
В ссылке им пришлось вынести много мытарств. Однако, и здесь Господь не оставлял без утешения. В Ташкенте о. Александр Маков познакомился с будущим епископом Лукой (Войно-Ясенецким).
В этот период духовником семейства Маковых был иеросхимонах Алексий (Соловьев) Зосимовский, старец Смоленской Зосимовской пустыни, известный тем, что на Поместном Соборе вынимал жребий новоизбранного Патриарха Тихона (Белавина). Старец наставлял семейство твердо придерживаться «тихоновской линии».
Возвращаясь из ссылки, отец Александр увидел сон – две руки, а между ними цепочка с крестом. И голос говорит: «Это крест Сергия Мечева». Поэтому, приехав в Москву, о. Александр первым делом разыскал о. Сергия Мечева, не принявшего нового стиля. К мнению о. Сергия о. Александр сугубо прислушивался и даже называл себя «мечевцем».
Вернувшись в Краснодар в ноябре 1924 года, священники обнаружили, что все храмы города заняты обновленцами. Пришлось совершать богослужения нелегально, в домах верующих. Так на Кубани появились первые катакомбные «хатные» (домовые) храмы, а самих «тихоновцев», не принявших обновленчество, стали называть «хатниками» или «маковцами». О. Александр часто выезжал в станицы, где служил Литургии в частных домах. Как правило, это были ночные службы, чтобы к 6 часам утра все было окончено. Одна из очевидцев и участников тех событий, супруга православного священника, матушка Мария Голощапова вспоминала, что о времени и месте службы сообщали шепотком и только проверенным людям.
Во время обновленчества О. Александр Маков особенно настаивал на том, чтобы верные священники запасались антиминсами на случай, если будут изгнаны из храма обновленцами. С этой целью Маков предпринял поездку в Москву к митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому), который, узнав о положении дел в Кубанской епархии, выдал священнику два новых антиминса.
После многочисленных обращений в различные инстанции общине о. Александра Макова удалось добиться передачи им в пользование Георгиевского храма. Это произошло в мае 1925 года. Настоятелем храма был избран о. Александр Маков, вторым священником служил протоиерей Александр Пурлевский. Принес покаяние за уклонение в обновленческий раскол прежний настоятель Георгиевской церкви, оставшись служить в храме.
С того времени многие священники из сельской местности стали приезжать в Краснодар, в храм Георгия Победоносца, принося публичное покаяние. О. Александр Маков выдавал им справку о совместном служении. Это принималось как свидетельство того, что данный священник отныне православный.
Активная антиобновленческая деятельность в дальнейшем вновь спровоцировала арест и ссылку священников Макова и Пурлевского. По пути в ссылку священников разъединили. О.Александру Макову было запрещено проживание в Краснодарском крае и в других крупных населенных пунктах страны. По особому Божьему водительству он принял решение поселиться в Чернигове, где большей частью служил нелегально, на дому вплоть до своей кончины в 1985 году.
По свидетельству украинского историка Сергея Шумило это был священник крепкой веры и твердого святоотеческого духа. О его взглядах свидетельствует его переписка. В одном из своих писем в 1960-е годы он писал: «Русский народ лишается благословения Божия за топтание Закона Божия, за оставление пути благочестия. Тысячи храмов закрываются и разрушаются, русский православный народ духовно дичает, теряя межу между целомудрием и блудом. Не время уже обличать народ в его отступлении от пути благочестия, бесполезно обличать и священнослужителей в их потворстве страстям народа… Сейчас время скорби и плача, подобное тому, как некогда плакал о своем народе великий пророк Иеремия».
Поскольку после переезда в Чернигов и перехода на нелегальное служение об о. Александре не было достоверных сведений, было принято считать его погибшим в период сталинских репрессий в конце 30-х годов. На этом основании имя священника-исповедника было внесено в списки новомучеников и исповедников Российских, поданные на прославление Собором РПЦЗ в 1981 году. На самом деле протоиерею Александру Макову в то время шел 101-й год. Это уникальный в истории Церкви случай прижизненной канонизации, о которой исповедник даже не подозревал. Подробнее о жизненном пути священников Александра Макова и Александра Пурлевского можно прочитать на сайте комиссии по канонизации святых Екатеринодарской и Кубанской епархии
